ПОЭТУ НИКОЛАЮ КУЛЕНКО – 80 ЛЕТ

Известному пензенскому поэту Николаю Куленко исполнилось 80 лет

Недавно встретил Николая Куленко… Разговорились… Он спросил меня об урожае на даче, я — о его делах, литературных и семейных. Николай Андреевич, как всегда, не спеша, улыбаясь уголками губ, стал с удовольствием рассказывать о детях и любимых внуках. Я невольно залюбовался им: снег на висках, а глаза прямо-таки искрятся каким-то глубинным теплым светом… Еще подумалось в тот миг: «Человеку под 80, а душа-то вовсе не старится…»
Впервые я познакомился с Николаем Андреевичем в теперь уже далеком 1975 году. Хорошо помню, что это был погожий декабрьский день — канун памятной исторической даты:150-летия восстания декабристов на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. Я в то время работал учителем русского языка и литературы школы № 226 города Заречного. Помню, после очередного урока вошел в учительскую за классным журналом, как вдруг — телефонный звонок: «Здравствуйте, Михаил Иванович! Вас приветствует руководитель городского литературного объединения «Радуга» Николай Куленко. Мне понравилось ваше стихотворение, опубликованное в газете «Молодой ленинец», и я решил пригласить вас на творческое заседание нашего литературного объединения, которое проводится по четвергам в ДК «Современник» в 18 часов…»

С того памятного дня прошло 40 лет, а дружба наша — учителя, духовного наставника, поэта-метра и благодарного поэта-ученика, — не знает конца.
Родился Николай Андреевич Куленко 7 ноября 1936 года в Днепропетровской области, на Украине. Детство оказалось опаленным войной. Коле не исполнилось еще и пяти лет, когда фашисты оккупировали область. Холод, голод, нужду — все пришлось испытать ему в страшные годы войны. Особенно мучил голод, изнуряющий, губительный, казавшийся бесконечным. Отец ушел на фронт, а в семье от голода умирал младший брат Коли — Алеша, памяти которого через много лет поэт посвятил пронзительное по трагизму стихотворение «Память»:

…Хлеба нет. И в избе
Лебеда в чугунке закипает.
Братья варево ждут:
— Уж сварилось, поди,
оно…
И едим мы, едим это варево.
А потом – на полу
засыпаем,
Кто — на час,
Кто — на два.
А Алешка — меньшой —
навсегда…

Но и после кровопролитной войны сельская жизнь была нелегкой. С фронта не вернулся отец, Андрей Иванович. Пал смертью храбрых в Крыму, а это означало, что Коля теперь становился первым помощником матушки, Евдокии Савельевны, во всех житейских делах.
Трудно было учиться, но мальчик рос любознательным, учился с большой охотой. Много читал. Особенно по душе ему пришлись произведения русских и украинских поэтов и прозаиков: Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Шевченко, Котляровского… В пятом классе написал свое первое стихотворение, которое было помещено в школьной стенной газете. С тех пор всерьез увлекся поэзией. Стихи давались на удивление легко, даже появилась некая уверенность в своих творческих силах.
Шли годы. Пришла пора определяться с жизненной дорогой, выбирать профессию. В начале 50-х годов молодежь валом валила в «ремеслухи», поскольку по окончании ремесленного училища молодой человек получал возможность хорошо устроиться рабочим и обеспечить себя «куском хлеба» на всю жизнь. По этому пути пошел и Николай. Выбор рабочей профессии был непростым, но правильным — стать литейщиком. «Самая что ни на есть мужская профессия — огненная, настоящая!» — решил он для себя. Позже в одном из своих стихотворений поэт напишет: «Я профессию выбирал, словно в жены царевну брал…», а затем посвятит любимой профессии яркую поэму под названием «Рукопожатие огня».
А дальше начала складываться трудовая биография типичного молодого человека 50 — 60-х годов, живущего в Советском Союзе: Днепропетровский металлургический завод, армейская служба сначала на Урале, а затем — в Пензе-19 (г. Заречном), демобилизация, встреча с настоящей любовью, свадьба, окончательное решение — остаться жить в Поволжье и работать в литейном цехе Пензенского приборостроительного завода…

Следует заметить, что Николай Андреевич был одним из основателей литературно-поэтического объединения «Радуга» в Заречном и долгое время руководил им. Следующей осенью 2017 года «Радуга» отметит свое 55-летие.
Желание всерьез и по-настоящему поучиться поэтическому мастерству привело молодого поэта и рабочего-сталевара в 1964 году в единственный в стране литературный институт имени
М. Горького. Николай был определен в творческий семинар большого мастера поэтического слова, лауреата Ленинской премии, Героя Социалистического Труда, автора знаменитых поэм «Даль памяти» и «Суд памяти» Егора Александровича Исаева, замечательного наставника, который позже по достоинству оценит способности своего студента: «Николай Куленко, безусловно, является одним из лучших моих учеников-семинаристов… Он идет от земли… от жизни…»
Постепенно день за днем, год за годом складывался не только житейский и трудовой опыт, но и опыт творческий, что особенно важно для поэта, начинающего долгий путь в большую поэзию. А опыт, помноженный на целеустремленность и завидное трудолюбие, в любом деле — залог успеха. У молодого автора не было вопросов, о чем писать. «О жизни, ее многообразии, о счастье и горе, праздниках и буднях, — решил он для себя, — о том, что уже пережито, выстрадано».
Ждали своего выхода звонкие, зрелые стихотворные строки. Пришла пора, и они прямо-таки полились рекой из самых глубин души, слагаясь в стихотворения, поэмы и авторские сборники. На сегодняшний день их насчитывается более десятка: «Рубеж», «Первосвет», «Ранние зарницы», «Рукопожатие огня», «Вербное воскресение», «Высокий берег», «Путевые костры» и другие. Безусловно, это результат большой многолетней творческой работы поэта.
Все есть в неповторимой и всеобъемлющей поэзии Николая Куленко: и овеянные тонким лиризмом строки, воспевающие любовь и женскую красоту, и удивляющие жизненной правдой, подлинным драматизмом стихи о военном детстве, войне, защитниках Отечества, и стихотворения философского плана, заставляющие читателя задуматься над смыслом человеческого бытия с извечной борьбой между добром и злом… Не случайно многие стихотворения поэта в свое время обрели незримые крылья и стали песнями, поскольку в них отражается, как в капле утренней росы, душа народа.
Уже к середине 80-х годов имя поэта Николая Куленко стало известным не только в Сурском крае, но и за его пределами: в 1985 году он стал членом Союза писателей СССР. А в 1990 году возглавил Пензенскую писательскую организацию. Николай Андреевич не побоялся трудностей, принялся за новую работу с воодушевлением, сделал все возможное и невозможное для сохранения и процветания областной писательской организации в тяжелые 90-е годы.

В течение тринадцати лет (до 2003 года) он руководил писательской организацией, дал путевку в творческую жизнь очень многим начинающим литераторам.
Николай Андреевич считает, и не без оснований, что ему в жизни очень везло на встречи с интересными, талантливыми людьми. Однажды, лет 15 — 20 назад, поэт показал мне прямо-таки интригующую черно-белую фотографию, сказав: «Это
литинститут, третий курс, сфотографировались всем курсом на память».
— Может быть, кого-нибудь узнаешь? — загадочно улыбаясь, спросил он меня.
Я внимательно пробежался взглядом по десяткам лиц молодых людей и без труда нашел Николая Андреевича.
— А вот это кто, по-твоему, Миша? — и указал пальцем на невысокого парня в неглаженых брюках, помятом пиджаке и с кожаной папкой в левой руке.
Я еще пристальнее вгляделся в указанного человека и ахнул: «Неужели Николай Рубцов?!»
— Он самый! — сказал Николай Андреевич и неспеша поведал мне о нескольких эпизодах из своей студенческой жизни, об общении с большим русским поэтом Николаем Рубцовым.
Об этом позже тепло и задушевно Н.А. Куленко написал в очерке «Мой Коля Рубцов», напечатанном в шестом номере журнала «Сура» за 2015 год. Вот небольшой отрывок из очерка: «Проснувшись утром, я увидел на койке возле двери Рубцова. Он спал, лежа на спине, но спал, видимо, чутко. Я был злой из-за полубессонной ночи.
— А что это за незнакомые стихи Есенина ты вчера читал? Я знаю каждую его строчку, а этих не слышал, — спросил я Рубцова.
Он, не шелохнувшись, открыл глаза, помедлил и сказал:
— Это мои стихи… Похожи?»
Николай Куленко — не только замечательный поэт, но и интересный, маститый прозаик! И со мной согласятся все, кто читал его живые очерки-воспоминания о Егоре Исаеве, Федоре Ракушине, Николае Рубцове…
И еще хотелось бы отметить, что этот талантливый человек — истинный патриот родного края. Об этом красноречиво говорят его лучшие поэтические строки:

Вдалеке заря цветет,
Реже, тоньше полог
тьмы.
Вот и солнышко встает,
Опираясь на холмы.
Первозданность.
Свежесть.
Тишь.
Луч крадется на носках.
Шапку снимешь и стоишь,
Позабыв о поплавках…

Перу Николая Куленко принадлежит героическая поэма «Отец и дочь», воспевающая беспримерный подвиг нашего земляка, защитника Брестской крепости Андрея Митрофановича Кижеватова. Поэма — своеобразный литературный памятник всем пензенцам, не пришедшим с кровавых полей Великой Отечественной.
О поэте Николае Куленко, о его поэзии можно говорить, без преувеличения, долго. Но следует отметить самое важное — он был и остается творцом!
Казалось бы, славный трудовой путь позади, почтенный возраст — пора бы и отдохнуть, но нет, не таков он по природе своей, покой ему только снится. Каждое утро поэт рано встает, садится в автобус и едет в Союз писателей работать: открывать новые имена начинающих авторов, помогать им, направлять, пестовать…
Доброго вам пути, дорогой Николай Андреевич, всех благ земных, а главное — вдохновенья, здоровья и творчества!

Михаил Кириллов, член Союза писателей России.

Источник http://npenza.ru/articles/view/id/2014.html

Николай, он же Федор

Массовое введение вечерних школ пришлось на середину 40-х и на 50-е годы ХХ века.

Страна вела войну, и к станкам вставали подростки в 13 – 14 лет, в колхозах дети заменяли отцов. После войны на учебу в обычных школах тоже не хватало времени – восстанавливали народное хозяйство.

Вечерние учебные заведения той поры вошли в историю как школы рабочей и сельской молодежи. В них учились сотни тысяч граждан Страны Советов.

Оказался в этом бурлящем потоке и Николай Куленко, ныне известный пензенский поэт, а тогда рабочий Днепропетровского металлургического завода.

Николай Андреевич вспоминает, что самый поразительный эпизод учебы в ШРМ связан с подселением к ним в общежитие некоего Захарыча. Все думали – несчастный, опустившийся человек. Он выпивал, ходил с ними в вечернюю школу, на занятия в литературную группу, но обычно сидел в сторонке, молчал. Молодые, веселые металлурги отпускали бедному Захарычу щелбаны.

Правда, потом их предупредили: дескать, поаккуратнее, мужик за вами наблюдает.

– Мы и решили, что он из НКВД.

А в 1956 году на экраны советских кинотеатров вышел фильм «Весна на Заречной улице». И в его героях, популярность которых сегодняшним «звездам из телевизора» может только сниться, ребята с изумлением узнали самих себя.

– Саня Савченко, роль которого замечательно сыграл народный артист СССР Николай Рыбников, был явно списан с Сани Рыщенко! – восклицает Куленко. – Мы учились с ним в одном классе, жили в одной комнате в общежитии. Все сходилось до мелочей. И то, что у нас долгое время не было учительницы, а потом она приехала именно осенью. И эпизод с беременной ученицей. И, конечно, роман между педагогом и рабочим.

Выяснилось, что Захарыч – это писатель Евгений Захарович Воробьев, по его роману «Высота» поставлен еще один, не менее знаменитый одноименный фильм на производственную тему. Помните? «Не кочегары мы, не плотники…».

– Правда, если в «Весне…» ученик влюбляется в учительницу литературы, то в жизни было наоборот – это она влюбилась в него, причем без взаимности, – говорит Куленко. – А вскоре в школу пришел демобилизованный из армии преподаватель математики, за которого учительница и вышла замуж.

– Есть в ленте персонаж, списанный с меня. В клубе к главной героине подходит некий Федька, который читает стихи собственного сочинения. Это были пусть и с поправками, но мои стихи!